Андрей Ливадный - Мишень [авторский сборник]
Реагируя на прикосновение ее рук, перед бледной, все еще испуганной женщиной тускло осветился экран монитора.
«Энергосберегающий режим отключен». Эта лаконичная надпись заставила ее собраться в единый комок нервов. «Ждите. Идет подключение терминала и серверов бортовой сети».
Секунда за секундой уходили в гулкую вечность вместе с заполошными ударами сердца, которые горячим набатом отдавались в висках Эллис.
Строки сообщений на мониторе сменяли одна другую, и постепенно в сознании Эллис начали вырисовываться общие черты реального состояния бортовых систем космического корабля.
В первую очередь ее неприятно поразило полное отсутствие данных об экипаже. Словно эти сведения уже не являлись первостепенными, и если и существовали, то давно уже были отправлены на хранение в долгосрочную память машины. Затем последовал доклад энергетических программ, и Эллис поняла, что энергии, наличию которой она только что отдала все свои надежды, так смехотворно мало, что ни о каком полноценном функционировании корабля на столь скудном ресурсе не могло быть и речи… Именно поэтому вполне исправная и готовая к работе рубка управления казалась столь безжизненной…
Но больше всего ее поразил скупой отчет бортового Кибернетического Мозга о всех произведенных за последние ГОДЫ ПОЛЕТА — эти слова отозвались в ее сознании чуть ли не паникой — операциях.
Правда о первопричинах такого состояния «Антея», по критериям машины, тоже устарела настолько, что давно была отправлена на «склад информации», и этот вопиющий факт заставил Эллис еще глубже ощутить свою потерянность…
Но сейчас она с трудом осмысливала другое.
Действия управляющей кораблем машины следовало оценить — с точки зрения Эллис, они были удивительны.
Даты реального бортового времени в сообщениях отсутствовали, словно вышел из строя ядерный хронометр, что само по себе казалось маловероятным, но, двигаясь взглядом по строкам сообщений, Эллис поняла: Центральный процессор корабля только что вернулся к жизни по ее приказу.
Агония машины предстала перед ней во всей драматичности. Год за годом компьютер, лишившийся команд со стороны экипажа и потерявший ориентацию в пространстве (почему это случилось, еще предстояло выяснить), вел «Антей» через бездну космического пространства, свято оберегая жизнь единственного человека на борту. Этим человеком была она, навигатор Эллис Хойланд, и компьютер «Антея» одну за другой отключал бортовые системы, экономя скудный запас энергии. Он отдавал все, до последнего эрга в накопителях, чтобы поддержать жизнь в камере сорок семь, пока не настал роковой момент.
Он, как настоящий, рачительный хозяин корабля, обесточил все, что мог, продлевая свою агонию, но пришел миг, когда для поддержания режима низкотемпературного сна Эллис потребовалось больше того, чем располагал процессор. Тогда он подал сигнал к ее пробуждению и отключился, отдавая системам реанимации запас собственных аккумуляторов.
Этот стоический акт самоубийства преданной машины тронул Эллис, хотя она понимала, что компьютер лишь следовал заложенным в него программам. Но так хотелось верить, что средь сумрака и гнетущей тишины рядом есть еще один разум, и потому она невольно придала в своих мыслях яркую драматическую окраску скупым строкам сообщений…
… Оценив скудный энергетический ресурс, Эллис пришла к выводу, что его хватит на краткосрочную реанимацию всех главных бортовых систем, включая локацию пространства и сам процессор.
Ни секунды не задумываясь, она отдала со своего терминала соответствующий приказ.
«Будь что будет — решила Эллис, — но я должна увидеть, куда занесло «Антей», и узнать, что же стряслось на борту…»
В данной ситуации краткий миг озарения казался ей предпочтительней долгого прозябания среди мертвых стен слепого и глухого космического корабля.
Отвечая на ее команду, на соседних терминалах перед пустыми креслами один за другим начали загораться контрольные огни.
Рубка управления оживала, стряхивая с себя многолетнее оцепенение. Тускло засияли экраны мониторов, недра приборных панелей наполнил тихий гул охлаждающих вентиляторов сопроцессоров, тонкий писк зуммеров отогнал тишину и, наконец, хаотичные световые всплески начали приобретать четкость привычных геометрических узоров на пультах, вот только обзорные экраны по-прежнему оставались темными — очевидно, для их подключения требовался соответствующий приказ Кибернетического Мозга.
«Ну, что ж, ЭКаМ[11], давай поговорим…»
Внешне в ходовой рубке не произошло никаких изменений, лишь на расположенном перед Эллис мониторе открылось дополнительное окно диалогового режима. Электронно-Кибернетический Мозг был умной машиной и имел вполне «человеческие» интерфейсы для обмена информацией с экипажем, но Эллис намеренно ограничилась диалоговым окном, чувствуя, что еще не готова услышать собственный голос в непривычной пустоте оживающей ходовой рубки.
«На связи ЭКаМ-1, - высветил монитор. — Приветствую первого навигатора Эллис Хойланд. Жду директив».
«Состояние экипажа?» — внутренне подобравшись, спросила Эллис.
Ответ ЭКаМа больно отозвался в ее душе, на мгновение вернув навигатора в состояние безысходной подавленности…
Приговор компьютера был однозначен. Экипаж мертв… За исключением ее самой.
Спустя минуту Эллис все же смогла положить дрожащие пальцы на клавиатуру ввода, формулируя следующий вопрос.
Побледнев, она впилась взглядом в монитор, продолжая ввод, на что машина отвечала ей, выдавая технические схемы, уравнения, графики… У Эллис, которая все еще находилась под стимулирующим действием неоксандрина, постепенно начала кружиться голова от обилия подробной технической информации, часть которой она просто не понимала в силу своей специализации как навигатора, но суть трагических событий, произошедших на борту «Антея», была ей понятна. Даже слишком понятна и очевидна…
Перед нею, сформулированная сухим языком машины, среди схем и технических описаний, развернулась страшная трагедия гибели людей…
… Это было роковой ошибкой конструкции — расположить емкости с активным веществом для фотонного ускорителя в кормовой части космического корабля. Теперь Эллис, наблюдая на мониторе многочисленные схемы повреждений, понимала, что их нужно было выносить в космос, подальше от корабля… но что толку в запоздалых прозрениях? Взрыв емкости с веществом для реактора, конечно же, не мог уничтожить корабль, но он привел к последствиям более страшным и загадочным, чем те, которые могли предусмотреть инженеры и ученые на Земле.
По схемам, что выдавал ей ЭКаМ, было видно, как развивалась серия из пяти ядерных взрывов. Первый, когда взорвалась средняя из пяти емкостей с активным веществом, не смог разрушить мощные боковые стены кормы и специальной защитной плиты, отделявшей реакторные отсеки от остальной части «Антея», — он лишь смел все переборки и вышиб заднюю стенку хвостовой части корабля, к которой на мощных штангах крепилась чаша фотонного отражателя. В обезображенной корме «Антея» образовалась уродливая семидесятиметровая пробоина, сквозь которую в космос, словно из сопла, вымело все — и оставшиеся емкости с веществом, и сам реактор, и систему узкоапетурных[12] фотонных пушек, которые, собственно, и являлись двигателем «Антея»…
Эллис даже не могла себе вообразить, сколь страшен был этот внезапный взрыв, в доли секунды разнесший треть корабля, вышвырнувший за борт сотни тонн активного вещества, но еще страшнее оказалась серия из четырех ядерных вспышек, которая последовала уже в космосе, непосредственно за кормой «Антея».
Затем наступил полнейший хаос.
У Эллис похолодело в груди, когда она считывала записи, снятые ЭКаМом с датчиков приборных панелей в те роковые секунды…
Это было нечто невероятное… невозможное!…
Корабль, который к тому моменту шел с крейсерской скоростью, составлявшей девяносто семь процентов от скорости света, получил внезапный, мощный импульс ускорения… и все датчики скорости внезапно легли на отметку «ноль»! Скорость просто перестала существовать!
ЭКаМ не был готов к такому потрясению. Он в тот момент боролся с разгерметизацией большинства отсеков, аварийным отключением энергии и прочими катастрофическими для экипажа разрушениями, но его память исправно зафиксировала все показания, вплоть до самого абсурдного, — бортовой ядерный хронометр, принцип работы которого был основан на длительных периодах полураспада радиоактивных элементов, внезапно ускорился до невероятной величины идущих в нем процессов и взорвался!…
За мгновение до этого отказали все внешние сенсорные системы, которые вдруг начали транслировать полную ахинею — звезды в момент взрыва удлинились, превратившись в блеклые серебристые росчерки, и… исчезли.
